"Серапионовы братья" — объединение молодых писателей (прозаиков, поэтов и критиков), возникшее в Петрограде 1 февраля 1921 года. Название заимствовано из сборника новелл немецкого романтика Э. Т. А. Гофмана "Серапионовы братья", в которых фигурирует литературное содружество имени пустынника Серапиона.
Первоначально группа сложилась из кружка учеников Евгения Замятина и Виктора Шкловского, занимавшихся в "Доме искусств", а затем в "Литературной студии" под руководством Корнея Чуковского, Николая Гумилёва и Бориса Эйхенбаума. Первое заседание "Серапионовых братьев" состоялось в "Литературной студии" 1 февраля 1921 года, от этого дня шло "серапионовское летосчисление". Почти сразу приём новых членов был ужесточён, а затем и прекращён вовсе.
Членами объединения были Лев Лунц, Илья Груздев, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Николай Никитин, Михаил Слонимский, Елизавета Полонская, Константин Федин, Николай Тихонов, Всеволод Иванов. В начале существования группы среди её членов был и Владимир Познер, который вскоре покинул Россию вместе с родителями и потерял связь с "Серапионовыми братьями".
Упоминание Ахматовой, Шкловского и иных авторов, официально не входивших в группу, объясняется тем, что у молодых литераторов имелось немало друзей и единомышленников, многие из них регулярно посещали серапионовские собрания, участвовали в обсуждении новых произведений. Не являясь "серапионами" в полном смысле слова, не были они и "гостишками" — так именовали людей случайных или не слишком близких группе, допускавшихся на открытые собрания (иногда заседания проходили в узком кругу, где присутствовали одни "братья").
В своих декларациях объединение в противовес принципам пролетарской литературы подчёркивало своё безразличие к политичности автора, главное для них было качество произведения ("И нам всё равно, с кем был Блок-поэт, автор "Двенадцати", Бунин-писатель, автор "Господина из Сан-Франциско").
Наиболее полно позиции "Серапионовых братьев" выражены в статье "Почему мы Серапионовы братья" ("Литературные записки", 1922, № 3), подписанной Львом Лунцем, в которой на вопрос "С кем же вы, Серапионовы братья? С коммунистами или против коммунистов? За революцию или против революции?" прозвучал ответ: "Мы с пустынником Серапионом".
Михаил Зощенко прямо заявлял: "С точки зрения партийных я беспринципный человек… Я не коммунист, не монархист, не эс-эр, а просто русский" (там же). "Серапионовы братья" в ряде статей выступали против идейности в искусстве ("Мы пишем не для пропаганды", декларировал Лев Лунц), отстаивая старый тезис идеалистической эстетики о незаинтересованности эстетического наслаждения.
С точки зрения партийной критики, позиции объединения отражали идеологию растерявшейся мелкобуржуазной интеллигенции после Октябрьской социалистической революции. Опубликованные декларации и альманах "Серапионовы братья" (Пг., "Алконост", 1922) вызвали оживлённую дискуссию.
Владимир Фриче, Валериан Полянский, Пётр Коган и другие в своих выступлениях резко критиковали декларации "Серапионовых братьев" за их "враждебность пролетарской идеологии" и нарочитую аполитичность. Однако с самого своего возникновения объединение не было однородным ни по политическим, ни по литературным симпатиям его членов. Между декларациями и творческой практикой большинства "Серапионовых братьев" наблюдалось противоречие.
Если часть "братьев" стремилась соответствовать заявленным принципам аполитичности, то другие пытались осознать подлинное значение процессов советской действительности. Так, Всеволод Иванов опубликовал повесть "Бронепоезд № 14—69" ("Красная новь", 1922, кн. 6) и другие произведения партизанского цикла.
Не соответствовали декларациям "Серапионовых братьев" творческие устремления Николая Тихонова, целый ряд стихотворений которого ("Баллада о синем пакете", "Баллада о гвоздях" и др.) стал официально считаться классикой советской революционной поэзии, а поэма "Сами" была отнесена официальным партийно-идеологическим литературоведением к числу "лучших произведений, посвящённых Ленину".
Большие общественные проблемы поднимались с партийных позиций и в произведениях Константина Федина, Николая Никитина, Михаила Слонимского. Принципиально различными были и стилистические особенности творчества "братьев".
Так, Каверин, Зощенко стремились к объективному изображению действительности, в то время как, например, уже в ранних произведениях Всеволода Иванова ярко сказывается увлечённость автора пафосом партизанской борьбы против белых.
Чуждой оказалась ряду "серапионовцев" и ориентация на западную сюжетную прозу (Дюма, Стивенсон, Киплинг, Конан Дойль), провозглашённая в статье Льва Лунца "На Запад" ("Беседы", 1923, № 3). В то время как так называемое "западное крыло" объединения (Л. Лунц, В. Каверин, М. Слонимский) в центр внимания ставило авантюрный остросюжетный жанр — "западную новеллу".
"Восточное крыло" объединения (М. Зощенко, Вс. Иванов и др.) работало над бытовым рассказом, используя фольклорный материал. Характерно, что отсутствие единства литературно-политических и творческих принципов "Серапионовых братьев" вызвало резкое недовольство Евгения Замятина, заявившего, что почти все "Серапионовы братья" "сошли с рельс и поскакивают по шпалам" ("Литературные записки", 1922, № 1).
Пестроту идеологических убеждений вынужден был признать Лев Лунц, писавший — "у каждого из нас есть идеология, есть и политические убеждения, каждый хату свою в свой цвет красит», и с горечью констатировавший наличие у них «идеологических расхождений".
19 и 26 октября 1921 года В Петрограде в Доме искусств состоялись вечера "Серапионовых братьев". Однако ничего хорошего это не принесло. В 1921 году эмигрировали покровительствовавшие группе Горький и Шкловский, в этом же году уехал в Париж Познер, в 1923 году уехал в Германию на лечение Лунц, в 1924 году перебрались в Москву Никитин и Иванов.
С 1923—1924 году объединение начало хиреть, а в 1926 году совсем прекратило свои собрания, однако не было официально распущено. Сопровождавшие социалистическое строительство репрессии и усиление цензурного гнёта вынудили часть "серапионовцев" принять платформу советской власти: "Похищение Европы" Федина, "Кочевники" и "Война" Тихонова, "Повесть о Левинэ" Слонимского и ряд произведений других бывших членов объединения говорят об их разрыве с идеей "беспартийности художника".
