Маршрут: "Некрасовский Санкт-Петербург — Город на Неве в творчестве русского поэта"
Русский поэт, прозаик и публицист, Николай Алексеевич Некрасов известен почти каждому отечественному читателю по таким произведениям, как "Кому на Руси жить хорошо", "Мороз, Красный нос", "Русские женщины" и многим другим. Но не все знают, что классик русской литературы из 56 лет своей недолгой жизни 40 лет провёл в Петербурге, которому он обязан своей большой творческой стезёй и славой.
Санкт-Петербург очень много значил и сделал для Николая Некрасова. В городе Петра Великого он начал публиковаться и его талант был оценён по достоинству, сложилось его мировоззрение как поэта-гражданина и окрепла его "муза мести и печали". На берегах Невы писатель обрёл истинную народную любовь и огромную популярность. В столице Российской империи Николай Алексеевич в течение 3-х десятков лет был в авангарде передовой русской и революционной журналистики.
В этой публикации мы расскажем о том, как жил и творил великий русский поэт и писатель Николай Алексеевич Некрасов на берегах Невы, что повлияло на творчество классика, с кем дружил и работал, какие произведения он создал и посвятил столице России. Также мы укажем адреса в Санкт-Петербурге, связанные с жизнью и творчеством Н. А. Некрасова, по которым вы можете пройти, самостоятельно разработав оптимальный маршрут. В качестве помощи можете воспользоваться маршрутами-прогулками Санкт-Петербург центра.
Ранние годы Некрасова и приезд в Петербург
Николай Некрасов родился 10 декабря (28 ноября по строму стилю) 1821 года в Винницком уезде Подольской губернии в городе Немиров. В то время здесь квартировал полк, в котором служил его отец — поручик и зажиточный помещик Алексей Сергеевич Некрасов.
Детство Некрасова прошло в родовом имении Некрасовых, в деревне Грешнево Ярославской губернии. В этот уезд переселился отец Алексей Сергеевич Некрасов, выйдя в отставку, вместе с семьёй, когда Николаю было 3 года.
В возрасте 11 лет Некрасов поступил в ярославскую гимназию. Как ни странно тут будущий поэт учился плохо. Так как он уже писал сатирические стишки, то ладить с гимназическим начальством у него не получалось. Отец его забрал из 5-го класса и на этом образование Некрасова закончилось.
Отец мечтал сыну дать военное образование. В 1838 году 17-летний Николай Некрасов отправился в Санкт-Петербург, где его должны были определить в дворянский полк. Но в столице он повстречал гимназического товарища, студента Глушицкого, а также познакомился с другими студентами.
Несмотря на угрозы отца лишить его всякой материальной помощи, он решил получить высшее образование и начал готовиться к вступительному экзамену в Петербургский университет. Но не сдав экзамен, Некрасов поступил вольнослушателем на филологический факультет.
С 1839 по 1841 год молодой человек пробыл в университете, но почти всё время уходило у него на поиски заработка, поскольку рассерженный отец перестал-таки ему присылать деньги. Некрасов стал давать уроки и печатать небольшие статьи в "Литературном прибавлении к "Русскому инвалиду" и "Литературной газете".
Кроме этого, Николай начал сочинять азбуки и сказки в стихах для лубочных издателей, писал водевили для Александринского театра, правда под именем Перепельского, что позволило ему снимать приличную комнату в складчину с двумя юнкерами.
Некрасов серьёзно увлёкся литературой. Несколько лет он усердно работал над прозой, стихами, водевилями, публицистикой, критикой. Его ранние стихи и проза отмечались романтизмом. У него появились собственные сбережения, и в 1840 году при поддержке некоторых петербургских знакомых он выпустил книжку своих стихов под заглавием "Мечты и звуки"…
Произведения Некрасова о Санкт-Петербурге
В Санкт-Петербурге Николай Алексеевич Некрасов занялся издательским дело, и оно шло настолько успешно, что в конце 1846 года — январе 1847 года он, вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым, приобрёл в аренду у П. А. Плетнёва журнал "Современник", основанный ещё Александром Пушкиным.
С 1847 по 1866 год Н. А. Некрасов был руководителем литературного и общественно-политического журнала "Современник", с 1868 года — редактором журнала "Отечественные записки". За эти долгие годы огромнейшего труда, борьбы и напряжённой творческой и журналисткой деятельности Некрасов сроднился с Петербургом, о чём он писал:
Милый город! где трудной борьбою
Надорвали мы смолоду грудь...
В разные годы своей жизни Некрасов писал о Санкт-Петербурге. На глазах классика менялся облик столицы Российской империи. На окраинах города появлялись фабрики и заводы. Вместе с элитными особняками возводились доходные дома, дворы которых со временем превращались в пресловутые, мрачные колодцы, изрядно портивших вид классических архитектурных ансамблей.
Поэт и писатель Некрасов с помощью своих произведений знакомил читателей не только с красотой великого города Петра творенья, но и с его глухими окраинами. Он, можно сказать, проникал в самые потаённые, тёмные и сырые подвалы, что позволяло ему отразить как можно ярче социальные противоречия столицы России. Ещё в раннем стихотворении "Говорун" (1843) Некрасов писал:
Столица наша чудная
Богата через край,
Житье в ней нищим трудное,
Миллионерам — рай.
Здесь всюду наслаждение
Для сердца и очей,
Здесь всё без исключения
Возможно для людей
При деньгах — вдвое вырасти,
Чертовски разжиреть,
От голода и сырости
Без денег умереть...
Когда классик писал о Петербурге, он изображал 2 мира — богатых и нищих, владельцев дворцов и обитателей трущоб, счастливцев и несчастных. Некрасов в незаконченном романе "Жизнь и похождения Тихона Тростникова" писал:
Петербург — город великолепный и обширный! Как полюбил я тебя, когда в первый раз увидел твои огромные домы, в которых, казалось мне, могло жить только счастие, твои красивые магазины, из окон которых метались мне в глаза дорогие ткани, серебро и сверкающие каменья, твои театры, балы и всякие сборища, где встречал я только довольные лица... "Здесь, — думал я, — настоящая жизнь, здесь и нигде более счастие!" — и как ребёнок радовался, что я в Петербурге. Но прошло несколько лет...
Я узнал, что у великолепных и огромных домов, в которых замечал я прежде только бархат и золото, дорогие изваяния и картины, есть чердаки и подвалы, где воздух сыр и зловреден, где душно и темно и где на голых досках, на полусгнившей соломе в грязи, стуже и голоде влачатся нищета, несчастье и преступление. Узнал, что есть несчастливцы, которым нет места даже на чердаках и подвалах, потому что есть счастливцы, которым тесны целые домы... И сильней поразили меня такие картины, неизбежные в больших и кипящих народонаселением городах, глубже запали в душу, чем блеск и богатства твои, обманчивый Петербург! И не веселят уже меня твои гордые здания и все, что есть в тебе блестящего и поразительного!..
Петербург строили лучшие архитекторы мира, которые одели в гранит Неву, возвели восхитительные дворцы, выстроили неповторимые ансамбли, украсили город чудесными парками с удивительными решётками. Но за этим парадным Петербургом, автор прекрасно знал, что был Петербург, в котором было тяжело жить беднякам.
Величественную столицу, один из красивейших городов мира, Николай Некрасов увидел глазами бедняка. Он прибыл в Петербург из ярославской глуши в июле 1838 года. Отец лишил сына материальной поддержки. И молодой человек оказался в чужом городе один без родных и друзей, без средств к существованию.
Я отроком покинул отчий дом.
(За славой я в столицу торопился.)
В шестнадцать лет я жил своим трудом
И между тем урывками учился.
Начались тяжелые дни.
Некрасов испытал на себе голод, холод и бездомную жизнь петербургского бедняка. Будущий великий писатель жил на окраинах, ночевал в ночлежках и голодным ложился спать. Чтобы прожить, он очень много писал:
Господи! сколько я работал! Уму непостижимо, сколько я работал, полагаю, не преувеличу, если скажу, что в несколько лет исполнил до двухсот печатных листов журнальной работы; принялся за нее почти с первых дней прибытия в Петербург.
Маршрут по адресам Некрасова в Санкт-Петербурге
Первые квартиры Некрасова в Петербурге не сохранились. Сейчас на месте трущоб, где он жил поначалу в городе на Неве, красуются десятки новых проспектов, улиц, площадей, садов. Когда Некрасов приехал в Петербург, он остановился недалеко от Кузнечного рынка, в дешёвых номерах в Ямской, ныне улица Достоевского.
Так и стал я проживать в какой-то грязной гостинице, шлифовал тротуары, да денежки спускал.
Осенью 1838 года в "увеселительном заведении" на Итальянской улице, сейчас улица Ракова, Некрасов встретился с преподавателем Духовной академии Д. И. Успенским, который не только пообещал подготовить его к экзамену по латыни, но и пригласил к себе жить.
Поселился у него на Охте. Подле столовой за перегородкой темный чулан был моей квартирой.
Охта в то время была деревней, где Некрасов недолго прожил. На заявлениях о приёме в университет от 14 июля и 4 сентября 1839 года он указал свой новый точный адрес:
Жительство мое: Рождественской части 6-го квартала у Малоохтинского перевоза, в доме купца Трофимова.
Дом стоял на левом берегу Невы, на набережной Большой Невы, в доме № 63, который не сохранился. Некрасов прожил в нём около 6 месяцев. По тому же адресу, на глухой отдаленной окраине, где ютились бедняки, "близ Малоохтинского перевоза", Некрасов жил перед поступлением в университет, куда потом обитал и герой из его неоконченного романа "Жизнь и похождения Тихона Тростникова".
В Университет Некрасов был принят вольнослушателем и отсюда он, голодный и в дырявых сапогах ходил отсюда пешком через весь город на лекции. Иногда писатель отправлялся на Сенной рынок. Там за гроши или кусок хлеба писал крестьянам письма и прошения, либо шёл в Губернское казначейство, которое было расположено в доме № 76 по Екатерининскому каналу, сегодня это знаменитый канал Грибоедова. В казначействе писатель расписывался за неграмотных, получая за это несколько копеек.
Сенная площадь изменилась до неузнаваемости. От некрасовского времени сохранилось только старинное здание гауптвахты на Садовой улице, 57. Что поэт видел на Сенном рынке, он описал в 1850 году в стихотворении "Вор":
Торгаш, у коего украден был калач,
Вздрогнув и побледнев, вдруг поднял вой и плач
И, бросясь от лотка, кричал: держите вора!
И вор был окружен и остановлен скоро.
Закушенный калач дрожал в его руке;
Он был без сапогов, в дырявом сюртуке;
Лицо являло след недавнего недуга,
Стыда, отчаянья, моленья и испуга...
Пришел городовой, подчаска подозвал,
По пунктам отобрал допрос отменно строгий,
И вора повели торжественно в квартал.
На Сенной площади Некрасов видел, как власти применяли к крепостным крестьяам жестокие наказания, устраивая публичные экзекуции:
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную;
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя…
И Музе я сказал: “Гляди!
Сестра твоя родная!”
На всю жизнь музой поэта становится родной сестрой русского народа-страдальца. Немало углов, сырых и тёмных комнат сменил Некрасов в первые годы жизни в Санкт-Петербурге. Одно время он проживал в подвале на Васильевском острове. К сожалению, не удалось установить точный адрес.
Нанимал я квартиру на Васильевском острову, в нижнем этаже. Денег у меня не было ни копейки... Лежа на полу на своей шинели (т. к. пришлось продать все скудное имущество), я сделался предметом праздного любопытства уличных зевак, которые с утра до ночи толпились у моих окон. Хозяину дома это пришлось не по нраву, и он приказал закрыть окна ставнями. При свете сального огарка я решился описать одного помещика с женою... Так как хозяин отказал мне в чернилах, я соскоблил со своих сапогов ваксу, написал очерк и отнес его в ближайшую редакцию. Это спасло меня от голодной смерти.
Этот эпизод описал Некрасов в рассказе "Без вести пропавший пиита". Здесь с Некрасовым разыгралась жизненная драма целой семьи, о которой позднее поэт рассказал в стихотворении "Еду ли ночью... " (1847).
Помнишь ли день, как больной и голодный
Я унывал, выбивался из сил?
В комнате нашей, пустой и холодной,
Пар от дыханья волнами ходил.
Помнишь ли труб заунывные звуки,
Брызги дождя, полусвет, полутьму?
Плакал твой сын, и холодные руки
Ты согревала дыханьем ему.
Он не смолкал — и пронзительно звонок
Был его крик... Становилось темней;
Вдоволь поплакал и умер ребенок...
Бедная! слез безрассудных не лей!
С горя да с голоду завтра мы оба
Так же глубоко и сладко заснем;
Купит хозяин, с проклятьем, три гроба —
Вместе свезут и положат рядком...
С горя мать идёт на улицу Петербурга, чтобы продать себя одному из развратных богачей, чтобы накормить детей. В стихотворении "Убогая и нарядная", написанном позднее, в 1857 году, развивается та же тема:
Но не лучше ли, прежде чем бросим
Мы в нее приговор роковой,
Подзовем-ка ее да расспросим:
"Как дошла ты до жизни такой? "
Сам поэт тоже продолжал влачить голодную, неустроенную жизнь, менял один угол на другой. Осенью 1838 года он снял помещение в старом деревянном флигеле, ныне не сохранившемся, на Разъезжей улице, у отставного унтера. Николай долго не мог найти никакой работы и задолжал хозяину, который предложил своему постояльцу написать расписку, что он должен 45 рублей, а залогом станут его вещи. Поэт написал расписку.
Однажды он отправился к приятелю на Петербургскую сторону. Когда же вернулся поздно вечером, двери флигеля были заперты. На его стук хозяин заявил: "Напрасно беспокоились: вы ведь от квартиры отказались, а вещи в залог оставили... ". Со слов Некрасова записал А. С. Суворин:
Что было делать? Пробовал бедняга браниться, кричать — ничто не помогло. Солдат остался непреклонен. Была осень, скверная, холодная осень, пронизывающая до костей. Некрасов пошел по улицам, ходил-ходил, устал страшно и присел на лесенке одного магазина; на нем была дрянная шипелишка и саржевые панталоны. Горе так проняло его, что он закрыл лицо руками и плакал. Вдруг слышит шаги. Смотрит — нищий с мальчиком. "Подайте, Христа ради", — протянул мальчик, обращаясь к Некрасову и останавливаясь. Он не собрался ещё с мыслями, что сказать, как старик толкнул мальчика:
— Что ты? не видишь разве, он сам к утру окоченеет. Эх, голова! Чего ты здесь? — продолжал старик.
— Ничего, — отвечал Некрасов.
— Ничего, ишь гордый! Приюту нет, видно. Пойдём с нами.
— Не пойду. Оставьте меня.
— Ну, не ломайся. Окоченеешь, говорю. Пойдём, не бойсь, не обидим.
Некрасов пошёл и пришли они в 17-ю линию Васильевского острова. Сейчас ничего тут не узнаешь, всё застроено. А в то время тут был один деревянный домик с забором, а кругом пустырь. Вошли они в большую комнату, в которой находились нищие, среди них были бабы и дети. В одном углу играли в три листа. Старик подвёл его к играющим.
— Вот грамотный, — сказал он, — а приютиться некуда. Дайте ему водки, иззяб весь.
Некрасов выпил полрюмки. Одна старуха постлала ему постель, подложила... подушечку. Крепко... уснул он. Когда проснулся, в комнате никого не было, кроме старухи. Она обратилась к нему: "Напиши мне аттестат, а то без него плохо!" Он написал и получил 15 копеек.
Действия в произведениях Николая Некрасова 1840-х годов почти всегда происходит в Санкт-Петербурге. К таким произведениям относятся "Макар Осипович Случайный" (1840), "Без вести пропавший пиита" (1840), где много автобиографических черт, "Ростовщик" (1841), где изображены скряга-ростовщик и умирающие с голоду бедняки, "Жизнь Александры Ивановны" (1841), где Некрасов, между прочим, сообщает об одной из странных особенностей Петербурга:
... в Петербурге, кроме многих известных чудес, которыми он славится, есть еще чудо, которое заключается в том, что в одно и то же время в разных частях его можно встретить времена года совершенно различные. Когда в центре Петербурга нет уже и признаков снегу, когда по Невскому беспрестанно носятся летние экипажи, а но тротуарам его, сухим и гладким, толпами прогуливаются обрадованные жители и жительницы столицы в легких изящных нарядах, — тогда в другом конце Петербурга, на Выборгскои стороне, царствует совершенная зима. Снег довольно толстым слоем лежит еще па мостовых;
природа смотрит пасмурно и подозрительно; жители выходят на улицу не иначе, как закутавшись в меховую одежду... О, как далеко Выборгскои стороне до Невского проспекта!
С середины 1840-х годов начинается зрелый период творчества Некрасова. Героями его произведений становятся не только обитатели столицы, но и жители глухих деревень. Но петербургская тема по-прежнему занимает поэта, и действие ряда его стихотворений происходит
У хладных невских берегов,
В туманном Петрограде…
В 1850 году Некрасов создает стихотворный цикл "На улице". "Мерещится мне всюду драма" — таков печальный вывод автора. В 1851 году Некрасов написал стихотворение "Муза". Свою музу он называет "печальной спутницей печальных бедняков, рождённых для труда, страданья и оков... "
Чрез бездны темные Насилия и Зла,
Труда и Голода она меня вела —
Почувствовать свои страданья научила
И свету возвестить о них благословила...
Одним из одним из лучший произведений Николая Некрасова признано стихотворение "Размышления у парадного подъезда", написанное в 1858 году. В нём поэт сделал глубокое обобщение своих многолетних наблюдений и раздумий: "Где народ, там и стон... ". История написания стихотворения интересна.
Напротив дома, где жил Некрасов, до наших дней сохранилось здание министерства государственных имуществ. Его построили по проекту архитектора Боссе. Сейчас это Литейный проспект, дом № 37. В 1857 году дом этот был выкуплен "в казну", и тут в огромной казённой квартире поселился один из царских министров М. Н. Муравьев. К нему за помощью приходили бедняки-просители. Как вспоминала А. Я. Панаева:
Я встала рано и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ. Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая лестницу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошёл к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошёл от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочёл мне стихотворение "У парадного подъезда".
Другие известные и сохранившиеся Некрасовские адреса в Петербурге
- Свечной переулок, 18 — дом Щанкина (тут поэт жил в период с июля — по декабрь 1840 года);
- Невский проспект, 49 — дом Барбазана (декабрь 1840 — начало 1841 года);
- Гребецкая улица, 28 — доходный дом Головкиной (конец 1841 — начало 1842 года);
- Поварской переулок, д. 13, кв. 7 (октябрь 1845 — 1848 год);
- Набережная реки Фонтанки, 19 — дом княгини Урусовой (1848 — июнь 1857 года);
- Малая Конюшенная улица, 10 — доходный дом Имзена (июнь 1857 года);
- Литейный проспект, д. 36, кв. 4 — дом А. А. Краевского (август 1857 — 27 декабря 1877 года).
Погода в Петербурге, полемика Некрасова с Пушкиным
Поэта волновала городская тема. Н. А. Некрасов на новом историческом этапе продолжал традиции А. С. Пушкина, который показал не только "город пышный", но и "город бедный", а в "Медном всаднике" он изобразил наряду с парадным, великолепным Петербургом "ветхий домик" на окраине, "забор некрашеный". Бедняк Евгений, завидующий "праздным счастливцам", "которым жизнь куда легка", близок некрасовским несчастливцам. Что пишет Некрасов:
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом...
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя...
Или:
. . . . . . . Дышал
Ненастный ветер…
Бедняк проснулся. Мрачно было,
Дождь капал, ветер выл уныло...
Как это близко некрасовскому пейзажу:
Светает. Чу, как ветер дует!.
И снова мрак...
Но то, что у Пушкина было только намечено в рассказе о Евгении и Параше ("Медный всадник") или в зарисовках неприхотливого быта обитателей Коломны ("Домик в Коломне"), нашло дальнейшее развитие и углубление, приобрело новое качество в творчестве писателей-демократов, особенно у Некрасова, первого поэта демократического Петербурга.
Описание Петербурга дано у Пушкина во вступлении к поэме "Медный всадник", а у Некрасова в поэме "Несчастные", которая была опубликована в февральском номере "Современника" за 1858 год под названием "Эпилог ненаписанной поэмы":
. . . . . . . . Воображенье
К столице юношу манит,
Там слава, там простор, движенье,
И вот он в ней! Идет, глядит —
Как чудно город изукрашен!
Шпили его церквей и башен
Уходят в небо: пышны в нем
Театры, улицы, жилища
Счастливцев мира — и кругом
Необозримые кладбища...
О город, город роковой!
С певцом твоих громад красивых,
Твоей ограды вековой,
Твоих солдат, коней ретивых
И всей потехи боевой,
Плененный лирой сладкострунной,
Не спорю я: прекрасен ты
В безмолвья полночи безлунной,
В движеньи гордой суеты!
Пушкина привлекают "И блеск, и шум, и говор балов", в то время как Некрасов рассуждает:
… Не в залах бальных,
Где торжествует суета,
В приютах нищеты печальных
Блуждает грустная мечта.
Некрасов не изображает сказочную белую петербургскую ночь, вместо этого пишет об ужасном климате царской столицы, о сырости, туманах, холоде, от которых страдают прежде всего петербургские бедняки.
В фельетоне 1844 года "Преферанс и солнце" Некрасов поэтически рисует "слякоть, холод, грязь и тот винегрет, который с особенным искусством приготовляется в Петербурге из дождя и снега, тумана, крупы, изморози и иных-других материалов, совершенно необъяснимых уму смертного". И в поэме "Несчастные" он говорит:
Но лучезарный, золотистый,
Но редкий солнца луч... о нет!
Твой день больной, твой вечер мглистый,
Туманный, медленный рассвет
Воображенье мне рисует...
Светает. Чу, как ветер дует!
Унять бы рады сорванца,
Но он смеется над столицей
И флагом гордого дворца
Играет, как простой тряпицей.
Нева волнуется, дома
Стоят, как крепости пустые;
Железным болтом запертые,
Угрюмы лавки, как тюрьма.
Туманным петербургским утром тянутся дроги с угрюмым гробом, плетутся дряхлые клячи, идет за фурой солдат, сопровождающий ссыльного юношу с бледным лицом и печальным взглядом. Если мглу и туман и осилит солнце, одевающее "сетью чудной дворцы и храмы и мосты", то это яркое солнечное утро не для всех:
Как будто появляться вредно
При полном водвореньи дня
Всему, что зелено и бледно,
Несчастно, голодно и бедно,
Что ходит, голову склоня!
Теперь гляди на город шумный!
Теперь он пышен и богат —
Несется в толкотне безумной
Блестящих экипажей ряд.
И если в такое утро "ликует сердце молодое... ", то поэт предсказывает возможную судьбу восторженного юноши-мечтателя:
По стогнам города пройдешь:
Пройдут года в борьбе бесплодной
И на красивые плиты,
Как из машины винт негодный,
Быть может, брошен будешь ты?
В глухую полночь, бесприютный,
Громадный, стройный и суровый,
Заснув под тучею свинцовой,
Тогда предстанет он иным.
И, опоясанный гробами,
Своими пышными дворцами,
Величьем царственным своим —
Не будет радовать...
Скрытую полемику с Пушкиным, начатую в поэме "Несчастные", Некрасов продолжает и в сатире "О погоде" (1859). В романе "Евгений Онегин" Пушкин рисует светлую картину пробуждающегося Петербурга: "Проснулся утра шум приятный... " Совсем иначе изображает петербургское утро Некрасов:
В нашей улице жизнь трудовая:
Начинают, ни свет ни заря,
Свой ужасный концерт, припевая,
Токари, резчики, слесаря,
А в ответ им гремит мостовая!
Дикий крик продавца-мужика,
И шарманка с пронзительным воем,
И кондуктор с трубой, и войска,
С барабанным идущие боем,
Понуканье измученных кляч,
Чуть живых, окровавленных, грязных,
И детей раздирающий плач
На руках у старух безобразных:
Все сливается, стонет, гудет,
Как-то глухо и грозно рокочет,
Словно цепи куют на несчастный народ,
Словно город обрушиться хочет...
Вместо праздничного, яркого описания парада Пушкина: "Люблю воинственную живость потешных Марсовых полей... ", Некрасов показывает неприглядные будни солдатской жизни:
Солнца нет, кивера не блестят
И не лоснится масть вороная
Лошадей... Только сабли звенят;
На солдатах едва ли что сухо,
С лиц бегут дождевые струи,
Артиллерия тяжко и глухо
Подвигает орудья свои.
Все молчит. В этой раме туманной
Лица воинов жалки на вид,
И подмоченный звук барабанный
Словно издали жидко гремит...
Стихотворение Некрасова "О погоде" было задумано как вступление к циклу петербургских сатир. Сюда должны были войти сатиры "Балет", "Газетная", "Недавнее время". Этот незавершенный цикл продолжает общую линию изображения Петербурга в прозе и стихах, начатую Некрасовым еще в 1840-е годы и продолженную в 1850-е.
Некрасовский Петербург — и прекрасный, и ужасный
Несколько риторическое описание Петербурга в находим в раннем произведении "Жизнь и похождения Тихона Тростникова": "Петербург город великолепный... " и т.д., которое постепенно заменяется живыми картинами жизни столицы.
Стихотворение "О погоде" имеет подзаголовок: "Уличные впечатления". Впечатления эти печальные и тяжёлые: бедные похороны одинокого горемыки-чиновника, и квартальный с захваченным пьяницей, и старик рассыльный, измученный вечной ходьбой по цензурным ведомствам.
Потрясающее впечатление производит "клячонка, полосатая вся от кнута", надрывающаяся под непосильной тяжестью клади. Чуть живую, безобразно тощую, обессиленную лошадь жестоко избивает погонщик, срывая на ней злость за все свои невзгоды. Этот страшный образ появляется в романах Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание" в сне Раскольникова и в "Братьях Карамазовых", в главе "Бунт".
Городу с его грохотом, смрадом, копотью, с его безобразиями и жестокостью Некрасов противопоставляет родную умиротворяющую природу. "Оглушенный", "подавленный" поэт стремится в деревню. Но и там он видит горе и слезы угнетённого народа. С сочувствием изображает Некрасов жизнь рабочих и ту страшную эксплуатацию, которой подвергались на капиталистических фабриках дети:
Целый день на фабриках колеса
Мы вертим — вертим — вертим!
С сердечной болью и горечью говорит Некрасов о детях города, "бледных и болезненных, которые дрожат и скачут от холода, выгнанные на свет божий нуждой из сырого подвала":
Но не жалко ли бедных детей!
Вы зачем тут, несчастные дети?..
Нет! вам красного детства не знать…
В 1865 году Некрасов пишет 2-ю часть петербургской сатиры "О погоде", которая переносит читателя на улицы другого Петербурга. Здесь дано одно из первых в русской литературе описаний дымных фабричных окраин:
Свечерело. В предместиях дальных,
Где, как черные змеи, летят
Клубы дыма из труб колоссальных,
Где сплошными огнями горят
Красных фабрик громадные стены,
Окаймляя столицу кругом, —
Начинаются мрачные сцены...
Плохо в столице в осеннюю слякоть, еще хуже в лютые морозы. К беспощадному морозу обращена мольба бедняков:
Уходи из подвалов сырых,
Полутемных, зловонных, дымящихся,
Уходи от голодных, больных,
Озабоченных, вечно трудящихся,
Уходи, уходи, уходи!
Петербургскую голь пощади!..
Всевозможные тифы, горячки,
Воспаленья — идут чередом,
Мрут, как мухи, извозчики, прачки,
Мерзнут дети на ложе своем.
Даже умирать петербургским беднякам хуже зимою,
Потому что за яму могильную
Вдвое больше в морозы берут.
"Бескаретные ходят пешком... " — бегут на службу маленькие чиновники с отмороженными носами и щеками. На Невском никого нет, кроме "мнительных, тучных обжор", совершающих свой моцион. В сильные морозы здесь гуляют "довольные лица" и "катаются сами цари... "
Но и летом в Петербурге не лучше: город пропитан "смесью водки, конюшни и пыли", повсюду разрытые мостовые, грязные улицы, вонючая вода в каналах...
Штукатурка валится — и бьет
Тротуаром идущий народ...
Трагические впечатления от жизни города отразились и в стихотворении "Утро" (1874):
...Жутко нервам — железной лопатой
Там теперь мостовую скребут.
Начинается всюду работа;
Возвестили пожар с каланчи;
На позорную площадь кого-то
Провезли — там уж ждут палачи...
Дворник вора колотит — попался!
Гонят стадо гусей на убой;
Где-то в верхнем этаже раздался
Выстрел — кто-то покончил с собой...
Некрасовский Петербург — принципиально новое явление в русской литературе. Некрасов на Сенатской площади замечает не красоту её, не изумительный монумент Фальконе, который он назовёт "медным Петром", не поражающий простотой и гармонией пропорций ансамбль Росси, а людей на площади, их горе и заботы — "сотни сотен крестьянских дровней", дожидающихся у "присутственных мест".
Перед величественным Растреллиевским Зимним дворцом поэт скажет лишь о ветре, который "флагом гордого дворца играет, как простой тряпицей... ". Однако не стоит думать, что поэт не замечал красоты Санкт-Петербурга:
. . . . . . . . . . прекрасен ты
В безмолвьи полночи безлунной...
В неоконченном отрывке неизвестного года Некрасов пишет:
Если ты красоте поклоняешься —
Снег и зиму люби.
Красоту Называют недаром холодною.
Погляди ты коней на мосту,
Полюбуйся Дворцовою площадью
При сиянии солнца зимой:
На колонне из белого мрамора
Черный ангел с простертой рукой —
Не картина ли?..
Некрасов считал Петербург центром науки и искусства:
...в Петербурге бедна и сурова природа, зато жителям его открыто все, что есть в искусстве прекрасного и обаятельного... Где, например, кроме Петербурга можете вы по целым часам застаиваться перед "Последним днем Помпеи" Брюллова? Где увидите вы эти сокровища "Эрмитажной галереи".
Но в первую очередь Николай Некрасов ценит и любит Санкт-Петербург за то, что он всегда был центром передовой общественной мысли. В городе на Неве творили А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь, которых Некрасов так горячо любил. В столице России жили и работали Белинский, Чернышевский, Добролюбов — великие друзья и единомышленники Некрасова.
В Санкт-Петербурге произошло восстание декабристов в 1825 году на Сенатской площади и героически боролись революционеры 1860—1870-х годов. Обращаясь к этому Петербургу, Некрасов пишет:
. . . В стенах твоих
И есть и были в стары годы
Друзья народа и свободы,
А посреди могил немых
Найдутся громкие могилы.
Ты дорог нам, — ты был всегда
Ареной деятельной силы,
Пытливой мысли и труда!
Одним из первых в русской литературе Некрасов изобразил восстание декабристов и ту роль, которую сыграл в нем царь:
Знакомый город перед ней
Волнуется, шумит;
К Сенатской площади бегут
Несметные толпы...
Тогда-то пушки навели,
Сам царь скомандовал: "па-ли!"…
В поэме "Русские женщины" Некрасов прославил подвиг первых отважных жён декабристов, отправившихся вслед за своими мужьями в Сибирь. В Ленинграде, на набережной Красного Флота, прекрасно сохранился особняк, ныне дом № 4, принадлежавший некогда графу Лавалю:
Богатство, блеск! Высокий дом
На берегу Невы,
Обита лестница ковром,
Перед подъездом львы...
Отсюда дочь графа — княгиня Трубецкая уезжала в Сибирь. В поэзии Некрасова упоминается "Петропавловская крепость":
Месяц с ясного неба глядит
На Неву, что гробницей громадной
В берегах освещенных лежит,
И на шпиль, за угрюмой Невою,
Перед длинной стеной крепостною,
Наводящей унынье и сплин...
Сюда приходили героини поэмы "Русские женщины" для свидания с мужьями. Здесь томился друг поэта — Н. Г. Чернышевский. Тут в одиночных камерах на долгие годы были заключены представители партии "Народная воля". Сюда Некрасов осужденному самодержавием рабочему-революционеру Петру Алексееву переслал свое стихотворение "Смолкли честные, доблестно павшие... ". В неоконченном отрывке 1876 года поэт вспоминает:
Обо всех в казематах сгноенных,
О солдатах, в полках засеченных,
О повешенных...
В 1860—1870-х годах казематы Петропавловской крепости не пустовали. От лица квартирной хозяйки, живущей недалеко от крепости, Некрасов говорит:
Видно, вновь в какой нелепости
Молодежь уличена, —
На квартиры подле крепости
Поднимается цена...
Русская революционная молодёжь погибала, её заточали в тюрьмы, ссылали в Сибирь...
За желанье свободы народу
Потеряем мы сами свободу,
За святое стремленье к добру —
Нам в тюрьме отведут конуру.
Некрасов от всей души сочувствовал героической молодёжи. В свою очередь и она любила своего поэта, воспитывалась на его произведениях. Молодые революционеры иногда подолгу стояли на Литейной, чтобы, как вспоминал Г. А. Мачтет, "уловить его выход на улицу или хоть один силуэт за стеклом оконной рамы", чтобы увидеть того, "при одном имени коего склонялись наши молодые головы".
Когда Некрасов тяжело заболел, представители петербургской молодёжи пришли на квартиру к поэту и прочитали следующее:
Из уст в уста передавая дорогие нам имена, не забудем мы и твоего имени и вручим его исцеленному и прозревшему народу, чтобы знал он и того, чьих много добрых семян упало на почву народного счастья. Знай же, что ты не одинок, что взлелеет и взрастит семена эти всей душой тебя любящая учащаяся молодежь русская.
Некрасов очень тронули слова молодых людей. Поэт мужественно боролся с болезнью. Испытывая огромные страдания, он написал своё поэтическое завещание "Последние песни", работал над любимой своей поэмой "Кому на Руси жить хорошо", руководил "Отечественными записками", которые явились "продолжением запрещенного "Современника".
И больной, работая полгода,
Я трудом смягчаю свой недуг...
Перед смертью Некрасов пишет пророческие слова:
Свободной, гордой и счастливой
Увидишь родину свою...
В это нелёгкое для себя время Некрасов пишет "Последние песни", которые по искренности чувств относят к его лучшим творениям. В последние годы в его душе ясно вырисовывалось и сознание его значения в истории русского слова. Так, в колыбельной песне "Баю-баю" смерть говорит ему:
Не бойся горького забвенья: уж я держу в руке моей венец любви, венец прощенья, дар кроткой родины твоей… Уступит свету мрак упрямый, услышишь песенку свою над Волгой, над Окой, над Камой, баю-баю-баю-баю!…
Великий русский поэт и писатель Николай Алексеевич Некрасов умер 8 января 1878 года (27 декабря 1877 года по старому стилю), в 8 часов 50 минут вечера. Проводить поэта в последний путь пришло много народа. Его похороны стали первым случаем всенародной отдачи последних почестей писателю. Прощание с поэтом началось в 9 часов утра и сопровождалось литературно-политической демонстрацией.
Несмотря на сильный мороз, толпа в несколько тысяч человек, преимущественно молодёжи, провожала тело поэта до места вечного его успокоения на петербургском Новодевичьем кладбище. Молодёжь даже не дала говорить выступавшему на самих похоронах Ф. М. Достоевскому, который отвёл Н. А. Некрасову, с некоторыми оговорками, третье место в русской поэзии после А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, прервав его криками:
Да выше, выше Пушкина!
Этот спор затем перешёл в печать: часть поддерживала мнение молодых энтузиастов, другая часть указывала на то, что Пушкин и Лермонтов были выразителями всего русского общества, а Некрасов — одного только "кружка". Были и третьи, которые с негодованием отвергали самую мысль о параллели между творчеством, доведшим русский стих до вершины художественного совершенства, и "неуклюжим" стихом Некрасова, по их мнению лишённым всякого художественного значения.
В погребении Некрасова принимали участие представители "Земли и воли", а также другие революционные организации, которые возложили на гроб поэта венок с надписью "От социалистов".
