Масонский Петербург
Масонство, возникшее как тайное общество «Вольных каменщиков» — хранителей древних сакральных знаний, в XVIII веке превратилось в модное увлечение знати. Конечно, существовали и особые группы последователей доктрины переустройства мира, но аристократов интересовал, прежде всего, внешний антураж, таинственные ритуалы и символы, да еще возможность порассуждать о высоких материях в кругу единомышленников.
Мода на масонство не обошла стороной и Санкт-Петербург, тем более, начиная с Петра I, русское дворянство стремилось подражать Европе.
Петербургское масонство - мифы и реальность
О масонах Российской империи и их роли в политике и культурной жизни общества написано немало. Но часто эта роль слишком преувеличивается, а легенды и мифы, никак не подтвержденные документально, выдаются за действительность.
Например, существует легенда о том, что первым масоном, принявшим посвящение во время поездки по Европе, был Петр I. Но исторических документов, связанных с этим событием нет, так же как и свидетельств современников. Да и не склонен был первый русский император к оккультным наукам.
Не менее мифично и утверждение, что выбор места для строительства Санкт-Петербурга сделан в соответствии с планами «мирового масонства». Хоть масоны ведут свою историю от средневековых розенкрейцеров, а то и от древних иудейских сект, но первая масонская ложа появилась только в середине XVII века. И к началу строительства Санкт-Петербурга это философско-мистическое течение известностью еще не пользовалось.
Масонов в России было немало, в том числе, и среди самых знатных фамилий, но расцвет популярности этого учения приходится на время правления Екатерины II. Первую исконно русскую масонскую ложу возглавил известный политический деятель генерал-аншеф Роман Илларионович Воронцов. Потом великим мастером провинциальной ложи стал Иван Перфильевич Елагин. Увлекались масонскими идеями, или, точнее, ритуалами и атрибутами поэт Сумароков, генерал-фельдмаршал Алексей Михайлович Голицын, издатель и политический деятель Николай Иванович Новиков, графы Захар и Иван Чернышевы и многие другие. Масонами были даже российские императоры – Павел I и Александр I
Несмотря на обилие представителей высшего общества, нельзя сказать, что масонство серьезно влияло на политику государства. По словам самого Елагина, оно было лишь «игрушкой для праздных умов». Иван Перфильевич много сделал, чтобы придать русскому масонству характер тайного общества с серьезными политическими целями. Но сейчас трудно судить, насколько это ему удалось.
"Масонские" места Санкт-Петербурга
Увлечение масонством, тем не менее, оставило значительный след в русской истории и нашло отражение в архитектуре Северной столицы. Мест, связанных с «вольными каменщиками» здесь немало.
В первую очередь следует назвать Елагин остров. Именно здесь Иван Перфильевич проводил заседания масонской ложи, здесь, по всей вероятности, осуществлялся и обряд посвящения в масоны. Однако от первоначальных построек Елагинского дворца почти ничего не сохранилось. То здание, которое можно видеть сегодня на Елагином острове, относится к началу XIX века.
А вот в сохранившемся дворце канцлера Михаила Илларионовича Воронцова – брата одного из первых русских масонов – действительно могли проходить собрания тайного общества. Более того, в конце XVIII века Павел I передал Воронцовский дворец Мальтийскому ордену, и здесь находился Капитул российских орденов.
В 20-х годах XIX века на территории Александровского сада был построен павильон Шапель в готическом стиле. По дошедшим до нашего времени легендам это было место тайных (и не очень) встреч масонов. Мрачный антураж готических развалин придавал этим встречам особое очарование.
К «масонским» местам можно отнести и Приоратский дворец в Гатчине. Он был сооружен по приказу Павла I как резиденция главы Мальтийского ордена, но масоны там тоже собирались.
В связи с «вольными каменщиками» Санкт-Петербурга нельзя не вспомнить знаменитую Ротонду или Лестницу Дьявола на Гороховой улице. Одно время дом принадлежал масону графу Зубову и, по слухам, в подвале под Ротондой проводилось посвящение в братство.
Хотя рассказы о мрачных подземельях, где собирались члены лож, скорее всего, только легенды. В XVIII-XIX веках это общество трудно было назвать тайным, и собрания петербургских масонов больше напоминали дворянские ассамблеи и проводились в роскошных залах дворцов и особняков.
Символы и знаки масонов в архитектуре Санкт-Петербурга
Масонской символики на стенах дворцов, особняков и даже православных храмов, действительно, много. Но далеко не все эти сооружения связаны с тайным обществом. Пожалуй, чаще всего в архитектурном оформлении зданий встречается так называемая лучезарная или пламенеющая дельта – изображение глаза в треугольнике, от которого расходятся лучи. Этот знак можно увидеть на фронтоне Строгоновского дворца, на пьедестале Александровской колонны, на фронтоне Казанского собора, на церкви св. Иоанна Крестителя в Царском селе, на старых памятниках кладбища при Александро-Невской лавре.
Однако справедливости ради надо сказать, что масоны сами этот знак заимствовали из христианской символики, где он именуется «всевидящим оком Господним». Поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что обилие этого символа в архитектуре города на Неве связано с масонскими традициями.
Однако встречаются и другие знаки общества «Вольных каменщиков». Например, циркуль и треугольник. К тому же этот символ считался гербом петербургских архитекторов, причем изображался он именно в масонской традиции. Его можно увидеть на особняке архитектора Шретера на набережной Мойки.
Масонская символика не единственная странность в оформлении зданий Северной столицы. Если прогуляться по улочкам Петербурга, внимательно присматриваясь к украшениям фасадов особняков и дворцов, то можно обнаружить множество удивительных и таинственных знаков и символов.
