«Постельный реестр» Петра I
Рассказать обо всех любовницах Петра Великого довольно затруднительно, для этого нужно было бы провести солидное историческое исследование и написать большую книгу. Этот государь, отличавшийся неуемной энергией и колоссальной работоспособностью, проявлял активность, а временами необузданность и в амурных утехах. Современники Петра упоминают о «постельном реестре», куда царь вписывал всех приглянувшихся ему девушек. К тому же, как отмечал исследователь личности этого царя историк Казимир Валишевский: «Петр был большой любитель женщин, но никогда не увлекался ими больше, как на полчаса».
Впрочем, царь Петр не являлся в этом плане уникальной личностью, он следовал моде, принятой в XVIII веке среди высокопоставленных особ. «Победами» на любовном фронте отличались многие европейские правители, а об этом времени историки часто шутят, что даже важные политические вопросы в XVIII веке решались в постели.
Но среди многочисленных любовниц Петра есть несколько женщин, которые оказали немалое влияние на государя и сыграли в его жизни важную роль.
Анна Монс
Первый серьезный роман у Петра I был с Анной Монс – дочерью немецкого виноторговца (по другим источникам – золотых дел мастера или даже карточного шулера). С Анной молодого царя познакомил Лефорт, и веселая и любвеобильная немка была его фавориткой в течение 10 лет. Как писал известный историк Николай Иванович Костомаров, «умная, кокетливая немка умела привязать его к себе тем наружным лоском, которого недоставало русским женщинам».
Тяготившийся обществом навязанной ему жены – Евдокии Лопухиной, к тому же не разделявшей ни взгляды, ни увлечения своего супруга, Петр все свободное время проводил в Немецкой слободе. Даже рождение сына-наследника не изменило отношение царя к нелюбимой жене. А когда Евдокия, отчаявшись привлечь внимание мужа, вынуждена была удалиться в монастырь, Петр о ней не вспоминал в течение нескольких лет. Ровно до того момента, пока до него не дошли слухи о любовной связи Евдокии с майором Степаном Глебовым. Но это совсем другая история.
А вот к Анне Монс Петр, судя по всему, был сильно привязан и, по его собственному утверждению, планировал на ней жениться. Царь щедро одаривал любовницу, выстроил ей двухэтажный каменный дом и даже пожаловал Дудинскую волость с деревнями в 295 дворов. Правда, в Москве Анну не любили, называли «Монсихой» и «Кукуйской царицей».
Если молодой царь, вполне возможно, и был влюблен в симпатичную и доступную немку, то о чувствах Анны говорить сложно, по крайней мере, в ее письмах к Петру нет ни слова о любви. Да и в отсутствие царя она быстро находила ему замену.
Слухи об этом привели к охлаждению отношений, а в 1704 году они совсем прекратились, причем не по вине Петра. Австрийский посланник Георг фон Кейзерлинг не только стал открыто ухаживать за Монс, но и рискнул обратиться к Петру с просьбой о разрешении взять Анну замуж. За что был избит и спущен с лестницы, а Анна арестована по обвинению в ворожбе и все ее имущество конфисковано.
Однако Петр бывшую любовницу все же отпустил, и она вышла замуж за посланника, правда, только в 1711 году.
Марта Скавронская (Екатерина I)
Среди многочисленных любовниц Петра I эта женщина стоит особняком. В русской истории Марта больше известна как императрица Екатерина I, но стала она ей только в 1721 году, через 18 лет после встречи с Петром. Хоть имя Екатерина, приняв православное крещение, получила раньше.
Сведения о происхождении и жизни Екатерины, до того как она попала в услужение к русскому фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметьеву, смутны и противоречивы. По одной из версий, она происходит из семьи латышского крестьянина, и в 17 лет была выдана замуж за шведского драгуна Иоганна Краузе.
После взятия русской армией шведской крепости Мариенбург в 1702 году Екатерина, оказавшись в числе других пленных, приглянулась Шереметьеву. Но его любовницей она была недолго. Друг и соратник Петра I Александр Меньшиков забрал миловидную служанку себе, чем сильно обидел пожилого фельдмаршала. А уж у Меньшикова Екатерину встретил Петр, и на долгие годы она стала не только его любовницей, а потом женой, но и преданным другом.
Вначале бывшая служанка и «портомоя» для царя была лишь одной из многих мимолетных связей, но постепенно Екатерине удалось пробудить в суровом и даже циничном Петре нежные чувства и уважение. Она отличалась железным характером, отменным физическим здоровьем, что позволяло ей сопровождать царя в его походах и делить с ним и радость побед, и горечь поражений. Екатерина оказалась достаточно умна и терпелива, чтобы выдерживать тяжелый характер государя, его многочисленных «метресс» и вспышки необузданного гнева.
А Петр ценил свою любовницу не только за «постельные» таланты, но и за тактичность, и за то, что даже став императрицей, она никогда не забывала о своем происхождении.
Ради бывшей «портомои» царь нарушил вековые традиции, пошел наперекор мнению древних дворянских родов, не только обвенчавшись с ней при живой жене, но и лично короновав любовницу императорской короной.
Лишь однажды имя Екатерины оказалось опорочено слухами о ее любовной связи с братом Анны Монс Виллемом. Царь назначил расследование, но никаких серьезных улик, кроме нескольких записок Монса, не нашлось. Однако разгневанный Петр все же приказал казнить незадачливого родственника своей первой любовницы, обвинив его в казнокрадстве.
Поверить в реальность любовной связи Екатерины с Виллемом Монсом сложно. Слишком умна и осторожна была эта женщина, чтобы из-за мимолетной интрижки потерять все – не только положение и корону, но, зная вспыльчивый характер Петра, вероятно, и жизнь.
Екатерина родила Петру I 11 детей, но в живых остались только две дочери – Елизавета и Анна. Сына-наследника не было, и это беспокоило женщину больше, чем все мимолетные связи венценосного супруга. Эти связи могли быть опасны только в одном случае, если бы очередная пассия императора родила ему сына. И такая угроза возникала неоднократно, но то ли судьба была благосклонна к Екатерине, то ли старались доброжелатели.
Мария Кантемир
Пожалуй, ближе всего к отставке Екатерина оказалась в истории с Марией Кантемир – дочерью валашского господаря Дмитрия Константиновича. Кстати, Мария была сестрой самого известного российского поэта того времени Антиоха Кантемира.
Черноглазая красавица княжна приглянулась Петру, а ее отец, после Прутского мира с Турцией нашедший приют в Санкт-Петербурге, не возражал и надеялся, что любовная связь может привести к браку.
Мария получила превосходное образование, увлекалась историей, античной литературой, музицировала и даже рисовала. А вот разгульные пьянки не любила, чем вызывала недовольство Петра I. Но царь мог оценить в женщине не только красоту и способность доставить удовольствие мужчине, но также ум и образованность. Поэтому любовные отношения между княжной и российским государем вполне могли перерасти в нечто большее, если бы Мария родила Петру сына.
Это достоверные факты, подтвержденные многими историческими источниками. А вот последующие события, описанные в ряде книг, в том числе, у Казимира Валишевского, выстроены исключительно на слухах и сплетнях. Историю о беременности княжны Кантемир и о той угрозе, которую она несет власти Екатерины, рассказал французский посол Жак де Кампредон в письме к кардиналу Дюбуа. Надо отдать должное французу, он использовал очень осторожные формулировки: «поговаривают», «ходят слухи» и другие подобные.
Позднее это сообщение стали расценивать как констатацию факта, и родилась легенда. Согласно ей, в 1722 году Мария из-за беременности не смогла сопровождать Петра I, а вот Екатерина, хоть и была обеспокоена этим фактом, отбыла с государем в «персидскую компанию».
Далее утверждается, что Мария родила ребенка, но он умер то ли сразу после рождения, то ли вообще родился недоношенным. Где и когда это произошло, неясно, в ряде источников сообщается, что княжна осталась в Москве, а по другим данным – в Астрахани.
Слух о смерти ребенка и возможном участии в этом сторонников Екатерины распустил тот же де Кампредон, скорее всего, несколько запутавшийся. В 1722 году в Астрахани потеряла ребенка из-за преждевременных родов мачеха Марии – княгиня Анастасия Кантемир. Но непроверенный слух был подхвачен, а затем растиражирован и уже в изданиях конца XVIII века выдавался за непреложную истину. Так возможно мимолетное увлечение и интерес к эрудированной девушке превратились в сюжет авантюрного романа.
Мария Гамильтон
Еще более похожа на авантюрный роман или даже на триллер история другой любовницы Петра I Марии Гамильтон. И события этой истории как раз подтверждены внушающими доверие историческими документами.
Мария Даниловна Гамильтон происходила из известного шотландского рода, но предок ее приехал в Россию еще во времена Ивана Грозного, поэтому чаще Марию именовали на русский лад Гамлотовой.
Как она в 1709 году оказалась при дворе, неизвестно, но тогда ей, предположительно, исполнилось 15 лет. Мария была нрава бойкого и веселого, чем понравилась Екатерине, и та включила Гамильтон в штат своих фрейлин. Петру кокетливая девушка тоже приглянулась, а по распространенному мнению, Мария как раз того и добивалась.
Слухи о пылкой любви императора к фрейлине своей супруги вряд ли соответствуют действительности. Скорее всего, любовные отношения были непродолжительными, и Петр быстро охладел к юной красавице, что вполне в его характере. А Мария нашла утешение в объятиях царского денщика Ивана Орлова.
Распространенное в популярных статьях утверждение, что таким образом она хотела привлечь к себе внимание охладевшего царя, по меньшей мере, нелогично. Сомнительно, что Гамильтон, зная вспыльчивый и жестокий характер Петра, могла выбрать столь ненадежный и рискованный способ. Разве что, девица была непроходимо глупа.
Тем не менее, связь Марии и Ивана Орлова продолжалась довольно долго, да и Петр время от времени захаживал в спальню к фрейлине. Даже если он и догадывался о похождениях своей любвеобильной пассии, то не придавал этому значения. Он и раньше, бывало, делил своих любовниц с Орловым.
В 1717 году произошло случайное событие, сыгравшее трагическую роль в судьбе Марии Гамильтон. Во время очередного царского «разноса» по поводу пропавших документов испуганный денщик проговорился о своей связи с Марией. А когда Петр «учинил допрос», рассказал еще много интересного. Например, о том, что его любовница воровала драгоценности у Екатерины и злословила по ее поводу.
Гамильтон была арестована, и проведенное расследование выявило еще одно преступление фрейлины. Ее служанка призналась, что Мария дважды прерывала беременность, вытравливая плод, а третьего, уже родившегося ребенка умертвила. Именно это и сыграло решающую роль в приговоре, не помогло даже заступничество Екатерины. По обвинению в воровстве и детоубийстве «девка Мария Гамлотова» была приговорена к смертной казни.
Кстати, Иван Орлов не пострадал, его признали невиновным, и это доказывает, что Петр давно охладел к своей пассии. А Марии Гамильтон 14 марта 1719 года на Троицкой площади отрубили голову.
На казни присутствовал и Петр. Согласно распространенной легенде, он поцеловал отрубленную голову в губы, предварительно прочитав лекцию об анатомии. А голову велел заспиртовать, и она хранилась в банке со спиртом до тех пор, пока Екатерина II, узнавшая об этом, не приказала ее похоронить.
Петр I и его женщины: мифы и реальность
Эти четыре женщины, бывшие любовницами Петра Великого, далеко не единственные. История сохранила много имен, среди которых есть и представительницы знатных фамилий, и те, кого принято называть простолюдинками.
В разных источниках называют Евдокию Ржевскую (в замужестве Чернышеву), чей род по древности не уступал Татищевым, Елизавету Сенявскую – жену коронного гетмана, сестер Меньшикова, Дарью и Варвару Арсеньевых, Марию Румянцеву и многих других.
Что из всего рассказанного о любовных похождениях Петра правда, а что выдумка, сказать сложно, серьезных исследований этой темы не проводилось. Зато имеется множество легенд и мифов.
Петр Великий был личностью неординарной, яркой и, как сейчас говорят, публичной. Его слова и поступки моментально разносились людской молвой, обрастали несуществующими подробностями и часто искажались до неузнаваемости. То есть шел нормальный, естественный процесс мифотворчества, в котором фантазия и реальность так тесно переплетены, что распутать этот клубок сложно.
