Опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»

«Сказание
о невидимом граде Китеже и деве Февронии» — последняя большая эпическая
опера Римского-Корсакова. Само ее длинное название адресует к былинным
сказаниям, к их неторопливому, поэтически образному слогу. Думается, что
главные слова в этом названии — «невидимый» и «дева». В последние годы
своей жизни, пришедшиеся на начало смутных времен в России, композитор
много размышлял о драматической судьбе родины и уже предчувствовал новые
испытания, которые ей предстояло пережить. Он писал о «душных,
тревожных состояниях», беспокоивших его, и грезил о «невидимой», то есть
призрачно-идеалистической, затерянной в былинно-сказочном прошлом
«девственной святой Руси». В философии этой оперы (а к ней нужно
относиться именно как к философскому труду) много аллюзий и подтекстов.
Сам сюжет ее мифологичен и в существе своем близок к библейским притчам:
это история о силе человеческой природы, одухотворенной верой. Той
силе, которая побеждает бесовскую «нежить» (слова самого
Римского-Корсакова) искренностью и истовостью веры. Не случайно поэтому
половину оперного действия занимают молитвы, коллективные или
потаенно-исповедальные. А весь интонационный строй «Китежа» как бы
всматривается вглубь, в исконные, сакральные первоосновы «русского
духа». В этот последний период своей жизни Римский-Корсаков находился на
вершине творческой зрелости, но постоянно занимался обновлением своего
музыкального языка. Он писал: «Я чувствую, что вступаю в какой-то новый
период и что овладеваю приемом, который у меня до сих пор являлся как бы
случайным…» Речь идет об особой манере вокального письма, близкой
к древним крестьянским распевам, свободным от тисков западноевропейской
классической гармонии. Именно в «Китеже» результаты этих поисков
достигли совершенного воплощения, как в больших хоровых сценах, так
и в монологах солистов.

Премьера оперы состоялась 7 февраля 1907 года в Мариинском театре
и прошла с исключительным успехом, которому предшествовали полтора года
напряженных репетиций. Многие идеи шестидесятитрехлетнего композитора
даже молодому поколению артистов казались чересчур радикальными,
и однажды, уходя с очередной репетиции, Римский-Корсаков воскликнул:
«Ноги моей не будет в этом театре». Общий язык все же был найден,
композитор высоко оценил плоды нелегкого совместного труда.

Впоследствии театр неоднократно обращался к «Китежу»: постановки
последовали в 1910-м, 1918-м, 1958-м, 1994-м, 2001 годах. Сегодня
Алексей Степанюк, режиссер спектакля 1994 года, готовит новую версию
корсаковской мистерии.